Бессердечно влюбленный  - Маргарита Ардо

Руки у самого дрожали, но паника – последнее, что нам нужно. Вдохнул-выдохнул. Попробовал открыть дверь со своей стороны. Заклинило.

– Да что ж хорошего? – пробормотала она.

– Мы живы. У нас есть воздух. Сухая, тёплая одежда. Уже много. И снаружи стихло, лавина прошла, а нас не снесло в пропасть. И не снесёт. Не бойся, – сказал я уже чуть более нормальным голосом, судорожно вспоминая всё, что читал по правилам лавинобезопасности. Там было сплошь про лыжников, погребённых в снегу, а не про машину целиком. Ничего, будем рассуждать логически. – Вика, отстегнись и попробуй дверцу открыть. Спокойно.

– Не получается, – сказала Вика.

– Ничего. Ты, кажется, мне бипер[56] после того разноса купила, да? Где он?

Она растерянно моргнула. Не оклемалась ещё. Надо успокоить. И воздух! Экономим воздух!

Снежная масса после схода лавины мгновенно превращается в жидкий бетон, а потом и в твёрдый. Это значит, что все выхлопные газы пойдут в салон, и мы попросту задохнёмся. Я провернул ключ, выключил двигатель и фары. Стало темно. Вика ахнула быстрее, чем я включил свет. Он копейки от аккумулятора ест, так что ничего страшного, хоть сутки прогорит. А вот больше суток… Стоп, об этом не будем!

Я взглянул на мобильный – связи нет. Наверное, скала, под которой мы укрылись, блокирует сигнал. Хреново.

– Вика, у тебя есть связь? – спросил я.

– Нет. Ни одного деления, – жалобно сказала она.

Я подался к ней, взял за предплечья, осмотрел всю, взглянул в глаза пристально:

– Ты не ранена?

– Нет. А ты?.. – замогильным голосом в ответ, лицо пятнами покрылось.

Надо привести её в чувство. Паниковать, орать и головой об стенку биться будем потом, когда выберемся. Хоть целый флэшмоб устроим.

– И я в порядке. – Улыбнулся. Надеюсь, получилось ободряюще. Хотя в таком типе мотивации я не силён. – Давай-ка вспомни, как ты про самолёт говорила.

– Что про самолёт?

– Ну же! Про кирпич на голову. Ты говорила: всё, что у нас есть – это настоящий момент. Все мы умрём, но пока живы, прямо сейчас надо жить на полную катушку.

– Немного не так, – слегка живее ответила она. – А мне казалось, ты меня тогда не слушал.

Уже лучше, ещё б у неё нижняя губа так не дрожала.

– Я слышу всё и всегда, – заявил я. – И у меня даже, как у биоробота, всё в ячейки памяти записывается и хранится. Ну, ты в курсе про биоробота, да?

Она чуть улыбнулась. Я добавил:

– Вот, да. Настоящий момент у нас сейчас очень настоящий. И он требует, чтобы мы с тобой действовали слаженно и быстро, как команда. Задок вмяло, так что назад не пробраться, просто меняемся местами. Я попытаюсь открыть дверь с твоей стороны. А ты подтягивай к себе багаж и доставай вещи потеплее мне и себе. И бипер поищи.

– Он в моём чемодане, сзади, – вспомнила Вика.

– Супер. Мобильные переводим на экономный режим, главное, чтоб GPS оставался включённым. И бипер включи, он посылает радиосигналы. Машину завалило на дороге, не на склоне. Так что в любом случае её будут расчищать и нас найдут, – уверенно сказал я, хотя не исключено, что за эту просёлочную, на которую нас зачем-то понёс навигатор, возьмутся не сразу. – Но мы без дела тоже сидеть не будем, Вика.

– Есть, шеф! – кивнула Вика.

Слава Богу! Включилась!

Я перелез на Викино кресло и налёг на дверь. Угу, как бы не так. Словно нас настоящим бетоном привалило. Попробовал опустить стёкла. Их тоже заблокировало. Что за клин такой?! Сзади вообще было беспонтово: кузов ударом покорёжило с соответствующими последствиями. Но я упорный.

– Я включила бипер, – сообщила Вика. – Хорошо, что мы не поскупились и сразу взяли к нему упаковку батареек.

– Здорово. Это очень здорово!

– Переоденешься?

– Чуть позже. Ты на ноги надевай тёплое, они замерзают прежде всего, – сказал я. – Под себя их подожми или свитером лишним укрой.

А сам выстраивал план действий. Нам надо вылезти из машины и проковырять в плотной снежной корке большее пространство для воздуха, а ещё лучше – выбраться на поверхность. Я слышал, некоторым с голыми руками удавалось добраться до поверхности снега. Хотя немногим… Плевать! Будем полагаться на позитивный опыт. Монте-Кристо вообще ложкой подкоп сделал.

– Вика, а тебе нравится история про графа Монте-Кристо? – спросил я.

– Не очень. Я не люблю про месть. – Замялась на секунду, чуть кашлянула, потом продолжила: – Хотя я сама, конечно, не белая и пушистая.

– О, ты кому-то мстила? – удивился я. – Я и не знал, что ты коварная!

– Ну, не совсем мстила, – почему-то смущённо ответила Вика, – планы были, но провалились с треском…

– Пушистость победила? Я так и знал! – хмыкнул я и принялся выковыривать стекло на пассажирской двери. Главное, была бы это моя машина, были бы нормальные инструменты на любой случай, а тут… словно голой пяткой на саблю. Можно было бы дверь разобрать и вынуть стекло. Но чем? Ни гаечного ключа, ни отвёртки. Я открыл бардачок. Кем-то забытый путеводитель хорош был только в топку. Я изо всех сил надавил плечом на стекло и дверь. Ничего. Через какое-то время я потерял терпение и начал бороться со стеклом почти с той же интенсивностью, с какой герой Андрея Миронова в «Бриллиантовой руке» пытался на подиуме «превратить брюки в элегантные шорты». Кажется, в салоне стало душно.

Пот покатился по моему лбу не только от усилий, но ещё и от мысли, что мы тут будем похоронены, как в склепе. Я и Вика. Почувствовал себя виноватым и похолодел, словно чёртов снежок в желудок провалился. И холодом сковало всего.

И вдруг Вика коснулась моего плеча, приобняла. Будто почувствовала. Тёплая, нежная, родная. Я поцеловал её ладошку. Обернулся. Вика смотрела на меня так, словно я Железный человек и Бэтмэн в одном флаконе. И не боялась больше. Теперь в ней было спокойствия хоть ложкой черпай. Мне даже здравая мысль в голову пришла.

– А палки лыжные ты не находила? – спросил я. – Или их в багажнике покорёжило?

– Нет, вот же они.

– Ты умница! – воскликнул я, хватаясь за палку и исследуя её острый конец.

Итак, у меня в руках была сверхздоровенная отвёртка, почти. Я принялся раскручивать винты в нижней части двери, как сумасшедший механик. А что с гайками делать? Я почесал в затылке. Вика подсунула мне маникюрный набор в коричневом футляре.

– Поможет?

– О да, – обрадовался я.

Она протянула ещё какое-то странное орудие пытки.

– Что это?! – опешил я.